Концерт легендарной шведской группы Roxette пройдет в Екатеринбурге только завтра. А музыканты уже прибыли в столицу Урала. Пока Мари Фредрикссон отдыхала после перелета в своем номере в "Хаятте", второй неизменный участник группы Пер Гессле согласился поболтать с "КП". На интервью 55-летний музыкант пришел в прекрасном настроении и в своем традиционном образе: новенькой кожаной куртке, черных брюках, начищенных до блеска ботинках и дорогих часах... А сопровождал звезду личный гример...

Зачем вам личный гример? Вы так много внимания уделяете своей внешности?
- Мне же не 25 лет! (Смеется) Поэтому мне нужен человек, который сможет привести меня в надлежащий вид.

В Екатеринбурге вы не первый раз. Наш город стал частью больших гастролей...
- Да, у нас сейчас большое мировое турне. На этот раз мы решили начать с России. А если точнее, то с Владивостока. Первый концерт прошел две недели назад, и сейчас мы уже в Екатеринбурге. Потихоньку двигаемся на запад. Следом дадим концерты в Финляндии и странах Прибалтики. Потом после небольшого перерыва поедем в Австралию и Новую Зеландию.

Вы и Мари Фредрикссон на сцене уже 30 лет вместе. Было время, когда вам казалось, что Roxette больше не сможет существовать? 
- Безусловно, такие мысли были. В 2002 году, когда Мари заболела (у Мари Фредрикссон диагностировали опухоль головного мозга – прим. ред.), мы были уверены, что это конец. Когда она нашла в себе силы вернуться в 2009 году, мы были счастливы. Это очень редкий случай, когда группа может продержаться столько времени вместе. Ведь мы действительно начинали почти 30 лет назад. А, учитывая, что родом мы из такой маленькой страны как Швеция, у нас не было планов стать известными на весь мир. Думали, поиграем какое-то время в клубах Германии или барах Голландии (Смеется). И только. Наш успех - это фантастика!
Вас с Мари можно назвать друзьями или вы считаете себя коллегами? 
- Мы очень хорошие друзья и всегда ими были. Познакомились еще в 70-е годы. В то время мы играли в разных группах, но репетировали на одной площадке. Моя группа Gyllene Tider стала популярной в Швеции в начале 80х. Мари же шла к успеху еще несколько лет, пока не стала известной в середине 80х. Поэтому мы давно дружим. И я бы даже сказал, что мы лучшие друзья.

Расскажите, как ваша песня "It must have been love" попала в фильм "Красотка". Кто больше выиграл от попадания песни в фильм - вы или кино? 
- Выиграли все. Фильм "Красотка" стал прорывом для Джулии Робертс. Карьера Ричарда Гира в то время тоже была не на высоте. Да и бюджет фильма был скромным. А в итоге получился настоящий голливудский блокбастер! Это сыграло нам на руку. Стечение обстоятельств - нужные люди встретились в нужное время и в нужном месте. Когда смотришь на готовый продукт, кажется, что все было легко. Но на самом деле это целая смесь компонентов: сценарий, режессура, актеры и, в конце концов, песня.

Если говорить об удачном стечении обстоятельств, вы бы создали группу сейчас во времена Интернета? 
- Несомненно! Конечно, с одной стороны Интернет это хорошо. Он позволяет проще и быстрее связаться с нужными людьми. Ты можешь записывать музыку на своем компьютере в любой точке мира. Но есть и обратная сторона. Сегодня музыкой могут заниматься все. Конкуренция очень высока. Кроме того, существует огромное количество групп, которым удалось прославиться за счет одной песни. Правда, через неделю их уже никто не помнит. Молодые люди мечтают только о том, чтобы прославится. Мы же хотели выразить себя через музыку. И даже не задумывались о том, что станем популярными.

Как вы подбираете песни для своих выступлений? 
- В Екатеринбурге у нас будет шестой концерт в этом турне. В принципе, тот набор песен, который мы исполняем, не сильно отличается от города к городу. Но мы всегда репетируем 5-6 песен, которые не вошли в программу. На тот случай, если публика будет их очень просить.

А ваши российские поклонники, отличаются от европейских или американских фанатов? 
- Пожалуй, нет. Поклонники из северной Европы, а россиян я отношу именно к ним, ведут себя одинаково. Другое дело Латинская Америка или Бразилия. Там фанаты шумные и много жестикулируют. А вообще типичные поклонники Roxette всегда хотят петь вместе с нами, участвовать в шоу. Мы же со своей стороны знаем, как разогреть толпу. У нас много хороших песен. И люди приходят на наши концерты, чтобы услышать любимые хиты. А уж выступать-то мы умеем! Тут мы не подведем!
У вас есть какая-то вещь, без которой вы никогда не отправитесь в турне. Например, часы или что-то еще? 
- Думаю, нет. Но мне очень нравятся цепи (Смеется). Здорово, когда каждое новое место, в которое мы приезжаем, отличается от предыдущего.

А как же инструменты, наверное, к ним привыкаешь? 
- Если гитара расстроена или сломалась, я просто возьму другую.

Кстати, у вас же есть коллекция гитар. Среди них есть выдающиеся инструменты, например, гитара, на которой играл Эрик Клэптон (британский рок-музыкант, прославившийся в 60-70-е гг. - прим. ред.)? 
- У любого музыканта, который играет столько лет, есть коллекция гитар. У меня есть инструменты, сделанные еще в 40-е годы. Что касается Эрика Клэптона, то в моем арсенале столько гитар с историей... Кто знает, кто на них играл.

Также у вас есть коллекция спортивных машин. Это правда? 
- Я бы не стал называть это коллекцией. Но признаюсь, я поклонник "Феррари". И я даже смог купить несколько машин. Последней приобрел Ferrari 458 Speciale Aperta. Эту модель делают на заказ. поэтому мне привезут ее только вначале следующего года. Кстати, она серого цвета. Все мои "Феррари" серого цвета. Жаль только, что в Швеции нельзя ездить так быстро, как мне хотелось бы.

Можно задать вам личный вопрос про вашего сына? Кем бы вам хотелось, чтобы он стал? 
- Прежде всего, хорошим человеком. А вообще он очень увлекается компьютерами. Он не такой как я. Занимается исследованиями, ему интересна медицина, математика, физика. Мне кажется, он хочет быть кем угодно, только не музыкантом (Смеется).

А что если он передумает и скажет: "Папа я хочу быть рок-звездой?" Что вы ответите на это? 
- "Удачи сынок!" (Смеется) Чем бы он не занимался, я буду его поддерживать, как меня в свое время поддерживала моя мама. Как-то в школе я хотел прогулять уроки и пойти на репетицию с группой, так мама купила мне гитару. И я очень люблю ее за то, что она у меня такая. Не представляю, как может быть иначе. Нужно всегда следовать внутреннему голосу. Поэтому я никогда не скажу своему сыну: "Тебе надо стать юристом или пойти в политику". Лучшее, что ты можешь сделать для своего ребенка – это поддержать его.

КП, ноябрь 2014