"Всё! Больше никогда!" - клялся себе красноволосый Пер Гессле никогда не выступать на людях. Конечно, старики из больницы Ballaca часто аплодировали. Но Пер в своём любимом деле был опущен на землю. Он мог точно себе представить, как глупо они с Педдой выглядели - как два бравых сельских простофили, исполняя моряцкую песню "En Sjoman Alskar Havets Vag" ("Моряк любит морскую волну").
Но это выступление в качестве сельского музыканта было всё же лучше, чем его прежняя работа по разведению шампиньонов. Там он должен был обходить местность с небольшими вилами. Совершенно бессмысленно, считал он и после обеда с мозолями на руках пошёл к шефу и уволился.
Днём позднее Пер Гессле через отца одного друга устроился сезонным рабочим в ту же фирму на лучшую работу. Вместе со своим приятелем Педдой они должны были ещё раз взвешивать шампиньоны, которые девушки собирали в течение дня. Итого, вместе с ним и Педдой там было 360 девушек. "Самым красивым девушкам мы записывали на кило больше" - признавался Пер. Педда одобрительно кивал головой.
Собственно, работа в Фаммарпе была не такой уж глупой. При том, что Пер через некоторое время нашёл более лучшую и лёгкую работу: он был водителем. Так он, по большей части, мог сидеть в помещении, пить кофе и читать порножурналы.
Тем, кто впервые представил Пера Матсу, или, как его иначе называли МП, был Педда. Тогда все трое ещё ходили в школу, причём Пер и Педда специализировались в области торговли, а МП получал образование в Каттегат-школе, приобретая технические знания.
Пер Гессле ненавидел всё, что называлось школой. После лет, проведённых в старших классах в Энгельбретс - школе, где он был аутсайдером и иногда даже предметом насмешек. Хотя, в свою очередь, держался заносчиво и самоуверенно. У него были длинные волосы и он любил слушать свой стереоаппарат. Но у Пера, конечно же, была и пара друзей. Кен был фаном футбольной ассоциации FC Everton, а Пер - Leeds United. Они вместе играли в футбольную лотерею, даже после того, как Пер переехал в Vilsharad.
У юного Пера не было проблем с изучением того, что его интересовало. Английский был его любимым предметом. И, конечно, музыка. Но особенно здесь, несмотря на то, что он был самым лучшим, он бывал осмеян. Критиковали его за то, что он был так хорош. Пер уже больше ничего не понимал и покидал музыкальные уроки, чтобы заняться черчением.
К сожалению, это было и в первые годы обучения в Каттегат-школе: в области предметов естествознания он считался не лучшим. Он оказался в классе, полном гениев. На занятиях математики он учился как сумасшедший. Он усваивал её еле-еле, но этого было достаточно - он понял, что почти все решают всё правильно, а его уровень ниже среднего. Он сделал выводы и покинул школу. Он начал работать в продуктовом магазине при казино за ничтожную зарплату.
"Ага, вот где ты в конце концов оказался" - его старые учителя держались теперь высокомерно, когда он упаковывал купленные ими апельсины. Пер безошибочно чувствовал презрение в их словах и был зол как чёрт. Ну, он им ещё покажет!
Уже год спустя Пер Гессле снова пошёл в Каттегат-школу. На этот раз он выбрал для себя социальные науки. Теперь дело пошло лучше. И при этом здесь было больше друзей: Рёдхольм, Экберг, Йонас и, конечно, Педда. Часто во время перемены Пер и Педда садились в коридоре и играли на гитарах, если только не прогуливали уроки и не направлялись в город. Пер доходил до бешенства, когда классный руководитель Эрик Люндберг в очередной раз писал в дневнике: "Пер Гессле был в Cafe Tempo и пил кофе". Но за работы по предметам он получал лучшие отметки. Хорошо продуманые и сформулированые 80 страниц. На эту работу Пер затратил так много времени, что это сразу было заметно. Не удивительно, ведь темой работы был его величайший идол Дэвид Боуи.
Когда Пер Гессле впервые был приглашён Педдой посетить его репетиционное помещение, это стало для него переживанием, которое он никогда не забудет. Там были Петер Нильссон, он же Педда, на бас-гитаре; Матс МП Перссон на ударнике и Мартин Стернхуфвуд на гитаре. Они назывались "Audiovisuellt Angrеpp" ("Аудиовизуальная атака"). Пер был в восторге. Настоящая рок-группа, это было как сон. Вскоре он был уже постоянным гостем в репетиционном зале. Это было потрясающе: пить пиво, которое организовывал Педда, самодельное вино Мартина, по вкусу напоминавшее чистый спирт, и наблюдать, как МП пробует курить оконную замазку.
Когда Пер и Педда ещё ходили вместе в один класс, Пер и МП уже начинали вместе сочинять и исполнять песни. Разделение труда между ними было простым. Творческий генератор идей Пер и музыкальный талант Перссона, который мог играть не только на гитаре и ударнике, но также и на трубе, были идеальной парой. Но когда однажды МП сделал предложение принять Пера в группу, это было отклонено. Это было чересчур.
"Нас достаточно в группе" - считал Мартин. Мартин уже давно решил стать рок-идолом и ему не должен был мешать какой-то другой тип. Кроме того, Пер был весьма хорош. У Мартина была кассета, которую записали МП и Пер, и прослушав которую, он начал тайно завидовать тому, как там всё хорошо звучит. Впервые он слушал песню, написанную ровесниками, сочинённую так хорошо. Сотрудничество между Пером и Матсом после протеста Мартина продолжилось ещё интенсивнее. 19 февраля они организовали дуэт "Grape Rock" и начали записывать песни на магнитофон Пера.
Это было летом 1977 года. Hot Chocolate, KC & The Sunshine Band и Донна Саммер занимали первые позиции в чартах. А на дискотеке "Stranden" поблизости от Ёстра-Странд в Хальмстаде принимали до этого едва известную группу Chaos, давшую там первое выступление за пределами Великобритании, где она была занесена в чёрный список. Тип, оравший в микрофон, носил шевелюру оранжевого цвета, а щёки его были проколоты английскими булавками. И когда он ворвался в маленький клуб под "Боже, храни королеву", он напоминал дьявола. Выступавший певец был нимало не похож на Джонни Роттена и группу под названием Sex Pistols. До Швеции докатилась панк-волна!
Пер Гессле и МП не ходили на дискотеку. Они полностью были заняты тем, что писали песни, записывали кавер-версии группы Dr. Feelgood и посылали кассеты различным людям и звукозаписывающим фирмам. Всё же для Пера и Матса имелись границы. Конечно, Матс играл на большинстве инструментов. Но всегда были проблемы с записью и, кроме того, Пер и МП имели желание выступать на публике. Микке Кип Андерссон из Yggdrasil играл на ударных и чаще других звался на помощь. И когда Матс спросил своего друга Йанне Карлссона нет ли у него желания играть на бас-гитаре, группа была укомплектована.
Gyllene Tider (Золотые времена) было названием одной акустической инструментальной композиции, но квартет не нашёл лучшего названия для своей группы. Итак, у них было имя и они были группой. С одной большой проблемой: у них не было инструментов. И откуда взяться оптимизму, если у бедной рок-н-ролльной группы нет даже своих инструментов? Конечно, из Лондона. Сказано, сделано...
И, всё же, это было не так просто. Уже на вокзале в Хальмстаде возникла первая проблема. Йанне неправильно прочёл расписание и они сели в поезд, который вообще никуда не ехал.
"Кто позволит такому пустяку испортить себе настроение" - защищался Йанне.
Спасение пришло быстро. Свояк Пера Йоран Лонеберг и его брат Ян посадили всю группу в свой белый Taunus Kombi и довезли четвёрку до Хельсингборга. Там они сели в поезд до Копенгагена, а затем на самолёт до Лондона.
В английской столице они встретили Мартина, Педду и одного другого члена бывшей группы МП, прилетевших туда раньше них. Вечера они занимали тем, что посещали выступления Motorhead в Marquee Club. И, естественно, этот практикум в течение их пребывания в Лондоне не обходился без кружки-другой пива, который, кстати, случайно совпал с серебряным юбилеем королевы Елизаветы, что прибавило им веры. Но рок-музыкант был в те времена анархистом и не вписывался в королевские торжества. Пер Гессле с удовольствием читал очередные новости о Девиде Боуи, купив фотоальбом "Shooting Stars" и много других книг о своём идоле. И Йанне позировал на фоне серой стены, которую кто-то расписал словами "Sod The Jubilee". Будучи послом рок-н-рола, можно было так себя вести, конечно!
Рекомендовавшим им музыкальный магазин в Лондоне, был их бывший коллега по работе Пеппи. Магазин назывался "Roundhouse Music Center" и, найдя его абсолютно надёжным, они условились о встрече в холле отеля Milestone, где жил Пеппи
Это была любовь с первого взгляда. Здесь, в Roundhouse, почти взрослые люди превратились в маленьких детей. Дома, в Хальмстаде были только инструменты Halmstad Musikhandel и Musikalen. Но здесь уходили вдаль стеллажи только превосходных инструментов и принадлежностей. Здесь было всё и даже дешевле. Усилитель фирмы Marshall, гитарные струны, эффектный кофр стали их ежедневными покупками в супермаркете. МП купил гитару Fender, потому также, что на такой играл Френсис Россис из Status Quo, и Пер купил Gibson Les Paul, ту же модель, что и у Джимми Пейджа из Led Zeppelin.
За этим следует история с пошлиной.
Все были едины во мнении, что не нужно платить налог на импортные товары и таможенную пошлину. Вначале всё ладилось. Когда паром прибудет в Хельсингборг, Пер Гессле со своей гитарой должен будет пройти таможню, в то время как другие на автомобиле Йорана покинут корабль, а потом Пер к ним присоединится. Однако обмануть умных таможенников, которые издали наблюдали как Пер садится в автомобиль, не удалось.
Может, это контрабанда наркотиков? Таможенники тотчас вскочили в свой дежурный автомобиль и в центре Хельсингборга остановили автомобиль тинейджеров. Наркотиков у них не было. Зато было множество контрабандных инструментов и бутылка алкоголя, которую Пер по недосмотру захватил с собой.
"Это я получил в подарок от моего друга из Дании. Его зовут Йорган Кристенсен" - оправдывался Пер в безуспешной попытке спасти свои сокровища. Конечно же, в обозримой округе не существовало никакого Йоргана Кристенсена. Инструменты были конфискованы и таможенники с каменными лицами отправили нарушителей домой. Казавшееся хорошим решение обошлось им слишком дорого. К тому же, если великая поп-группа получает имидж контрабандистов, это не слишком весело, к тому же в результате этого рискованного предприятия были потеряны все их инструменты, которые они купили за свои с трудом заработанные деньги.
Я должен что-то предпринять, решил Пер Гессле и написал на таможню письмо:
"Привет! 8 апреля 1977 года мы были задержаны ночью в Хельсингборге, я один из тех четырёх парней. Мы привезли в Швецию гитары, не уплатив шведскую пошлину на импорт. Основанием для этого письма послужило то, что мы не вполне осознавали последствия своего поступка, так как мы были невероятно утомлены. Мы обсуждали возможность провоза инструментов в Швецию без уплаты пошлины. Но нам никогда не приходило в голову, что наши инструменты могут просто конфисковать. Наши гитары значат для нас больше несчастной пары сотен, за которую они куплены. Мы напряжённо работаем в музыкальной группе, которая никогда прежде не вступала в конфликт с законом. Мы все учимся, и заработали наши деньги тяжёлой работой в летние каникулы и мы знаем, что поступили глупо и очень стыдимся этого случая".
Пер перечитал письмо ещё раз и затем прибавил снизу ещё: "Мы охотно заплатим, сколько скажете (неустойку и штраф), но мы должны вернуть наши инструменты. Спасибо!" Он дважды подчеркнул "должны" и подписался: Пер Гессле.
Невероятно, но факт - это помогло. Суд Хельсингборга и таможенное управление после этого покаянного прошения сжалились над юнцами из маленького Harplinge и, забыв на этот раз законы и параграфы, вернули инструменты. Пер, МП, Йанне и Халлинг обогатились этим опытом, но обеднели на несколько тысяч крон.